|
|
2022. т. 17. №2
Тема номера: Вызовы эффективному глобальному управлению для устойчивого мира
.jpg)
|
Пятнадцать лет БРИКС
|
|
7–30
|
На первом саммите БРИК(С) в 2009 г. лидеры крупнейших стран с формирующимся рынком с разных континентов обязались содействовать построению демократической и прозрачной экономической архитектуры, поддержать усилия «Группы двадцати» по реформированию международных финансовых институтов и восстановлению роста, углублять внутригрупповое сотрудничество. Экспертные оценки БРИКС варьируются от резкого отрицания значения БРИКС, воспринимаемого как бессмысленная аббревиатура, придуманная инвестиционным банкиром, до признания объединения в качестве нового центра силы, оказывающего серьезное влияние на глобальный экономический порядок.В данной статье представлена системная оценка развивающейся институциональной динамики, результатов деятельности и вклада БРИКС в сотрудничество между его членами — Бразилией, Россией, Индией, Китаем и Южной Африкой, а также в глобальное управление в целом. Используя качественные и количественные методы, авторы выделяют основные достижения каждого из 13 ежегодных саммитов, состоявшихся в прошедшие три пятилетних цикла председательств, на которых лидеры приняли 933 коллективных обязательства, общий уровень исполнения которых составил 77%. Рассматривается включающая 34 сферы сотрудничества повестка дня объединения, процесс создания собственных институтов БРИКС, главным из которых стал Новый банк развития, и обширные сети «второй дорожки», в том числе взаимодействие деловых кругов, экспертных центров и академического сообщества, профсоюзов, парламентариев, молодежи и гражданского общества.За первые 15 лет своего существования БРИКС расширил и сохранил устойчивость институциональной динамики, углубил сотрудничество и повысил его эффективность, несмотря на внешние и внутренние вызовы, периоды напряженности между членами и беспрецедентные испытания пандемией COVID-19 и последующими социально-экономическими кризисами начиная с 2020 года. Созданный как форум для диалога и политической координации, он превратился в трансконтинентальный институт управления с всеобъемлющей повесткой дня в области политики и безопасности, социально-экономических проблем и взаимодействия между людьми. Его плотная институциональная сеть, гибкость, преемственность и основополагающий принцип продвижения диалога только по вопросам, приемлемым для всех участников, стали важнейшими факторами устойчивости и эволюции БРИКС. Хотя расширение повестки дня препятствовало углублению сотрудничества, между председательствами наблюдается высокий уровень преемственности. Прогресс в сотрудничестве внутри «пятерки» более ощутимым, чем в реформировании международной архитектуры, несмотря на непоколебимую приверженность БРИКС идее справедливого международного порядка. Основанные на консенсусе принципы работы иногда ограничивали лидерский потенциал «пятерки». Однако БРИКС доказал свою ценность как платформа для содействия двусторонним отношениям и сближению подходов стран-членов, повышения их роли в глобальном управлении и продвижения более инклюзивной, представительной и эффективной системы международных институтов. Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС.
|
|
|
31–49
|
Объединение БРИКС обычно рассматривается исключительно с экономической точки зрения, фокусируясь на моделях роста его отдельных членов: Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки. Анализируемое под таким углом зрения, деятельность объединения получает негативные оценки, вызывая разочарование и фрустрацию. Вместе с тем, помещенное в более широкий дипломатический контекст, объединение БРИКС приобретает совершенно иной образ, отдельные черты которого получают гораздо более позитивную интерпретацию. Эти черты подробно анализируются в «Кратком введении в БРИКС»[Cooper, 2016],вышедшем в 2016 году. И, несмотря на некоторые непредвиденные обстоятельства, которые усиливали разногласия – и в отдельных случаях напряженность – между членами БРИКС, устойчивость объединения и нетривиальная модель эволюции клуба БРИКС представляются примечательными. Хотя Новый банк развития и находятся в тени других многосторонних институтов, его достижения не следует недооценивать. Более того, в рамках БРИКС были выработаны собственные техники решения проблем (или даже кризисного реагирования). Как и в случае с другими неформальными институтами клубного типа, некоторые из противоречивых вопросов решались внутри БРИКС путем избегания тем, которые могли подорвать единство объединения. Однако со временем этот паттерн был дополнен и более действенными механизмами решения проблем, связанных с внутренними противоречиями.
|
|
|
50–85
|
БРИКС является клубным институтом глобального управления, предоставляющим ведущим в мире развивающимся экономикам платформу для обсуждения вопросов глобального управления с ориентацией на развитие. В этой статье рассматривается ведущая роль Китая в БРИКС на основе количественных показателей деятельности Китая в БРИКС с первого саммита в 2009 г. до недавнего саммита 2021 г. В статье также разрабатывается модель лидерства, основанная на количественных показателях эффективности: делиберации, принятии решений и исполнении обязательств. Этот анализ демонстрирует, что Китай является преимущественно склонным к инклюзивному и образцовому лидерству. Его руководство сосредоточено на формировании дискуссий БРИКС по приоритетным для него темам, в частности, развитию и макроэкономике, в дополнение к положительному примеру, подаваемому путем достижения высокого уровня выполнения своих обязательств на саммите. |
|
|
86–109
|
Характерными чертами современной системы управления Интернетом являются отсутствие единого центра, неоднородность внутренней «географии» сети и разнородность участвующих в принятии решений акторов. Данные факторы обуславливаю сложность достижения консенсуса по ключевым вопросам управления Интернетом. В этом контексте автор рассматривает платформу БРИКС как одну из наиболее подходящих для выработки странами-партнерами коллективных решений в пяти основных областях управления Интернетом: инфраструктурное развитие; правовые вопросы; экономическая проблематика; содействие достижению целей развития; вопросы социально-культурной политики. Целью работы является выявление специфики повестки БРИКС в области управления Интернетом. В рамках статьи проанализированы национальные документы стратегического характера стран БРИКС по вопросам управления Интернетом, а также массив эмпирических данных относительно количества принимаемых «пятеркой» решений по интересующим вопросам; был произведен качественный анализ и классификация решений БРИКС в сфере управления Интернетом. В результате проведенного исследования было установлено, что наиболее востребованным аспектом управления Интернетом на площадке БРИКС является развитие цифровой инфраструктуры; были выявлены существенные различия в подходах стран БРИКС к управлению содержанием материалов Интернета, что объясняет малую востребованность социально-культурной компоненты управления Интернетом в повестке БРИКС; наблюдается постепенная конвергенция повестки противодействия терроризму и экстремизму и вопросов обеспечения кибербезопасности. Автор исследования предполагает, что превалирование в повестке БРИКС инфраструктурной компоненты сложилось под влиянием Китая, выступающего в качестве одного из ключевых игроков в рамках объединения, оказывающим, наряду с Россией, существенное влияние на повестку «пятерки». Рост значимости повестки кибербезопасности на платформе БРИКС обусловлен продвижением Россией приоритетов национального развития в данной области. По мнению автора, выработка БРИКС коллективных решений по вопросам регулирования содержания материалов в сети Интернет представляется проблематичной в связи с выявленной разностью подходов стран-членов объединения. Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС. |
Климатическое управление и практические решения для зеленого восстановления
|
|
110–134
|
Как и почему работает «Группа двадцати», самостоятельно или совместно с Организацией Объединенных Наций (ООН), над продвижением эффективного глобального управления в сфере изменения климата, особенно в 2021 году и в последующий период? Эффективность саммитов «двадцатки» в области изменения климата с 2008 года возросла по шести основным показателям, но не по результатам сокращения объема чистых выбросов. Усилия «Группы двадцати» по стимулированию результативности последующих климатических саммитов ООН различались: от существенных на саммите в Питтсбурге в преддверии саммита ООН в Копенгагене в 2009 году; до незначительных на встрече в Анталии перед саммитом ООН в Париже в 2015 году; и решительных на Римской встрече накануне саммита ООН в Глазго в 2021 году. Подобные усилия были вызваны уязвимостью из-за климатического кризиса, с которым столкнулись члены «двадцатки» в преддверии саммитов «Группы двадцати» и ООН, особенно в связи с увеличением числа экстремальных погодных явлений, но сдерживались шоками из-за финансового кризиса в 2008–2009 гг., терроризма и миграции в 2015 году и COVID-19 в 2020-2021 годах. Значение имели также личные обязательства и политическая поддержка внутри стран-председателей саммитов «двадцатки» и ООН, учитывая, что саммиты «Группы двадцати» и ООН в 2021 году были единственными, которые одновременно возглавили члены «Группы семи» – Италия и Великобритания. Тем не менее, беспрецедентный совместный вклад «Группы двадцати» и ООН в глобальное управление в сфере климата в 2021 году значительно отстает от растущей глобальной потребности по борьбе с изменением климата. Чтобы сократить разрыв, «двадцатке» необходимо приглашать на саммиты глав крупнейших международных природоохранных организаций, ежегодно проводить больше встреч министров окружающей среды и на ежегодной основе проводить саммит, посвященный климатической проблематике, в рамках Генеральной Ассамблеи ООН. |
|
|
135–163
|
Возникновение концепции «умного» города стало одним из крупнейших достижений Четвертой промышленной революции наряду с «умными» мобильными устройствами, домашней техникой и фабриками. Во многих странах мира правительства приступили к развитию «умных» городов в интересах повышения конкурентоспособности городской среды и улучшения качества жизни горожан в реальности растущей цифровой экономики. Страны Северной Америки, Азии и Европейского союза уже представили несколько пилотных проектов «умных» городов, отличающихся друг от друга по целому ряду характеристик. Так, североамериканские проекты реализуются преимущественно усилиями частных инвесторов, азиатские – мерами государственной политики, а в Европейском союзе «умные» города создаются на базе государственно-частного партнерства. Преимущества, создаваемые «умными» городами, позволяют в среднем сократить количество возникающих проблем на 10–30 %. В то же время развитие «умных» городов приводит к осложнению ситуации на рынке труда, углублению цифрового разрыва, негативно воздействует на политику обеспечения социального единства и инклюзивности и т.д., то есть с этим вопросом связан ряд политических и социально-экономических издержек. В настоящей статье определены характеристики «умных» городов, которые могут способствовать реализации потенциала Четвертой промышленной революции. Кроме того, рассматривается вопрос о возможностях «умных» городов в деле обеспечения глобального экономического роста. Автор также изучает проблему практической реализации потенциала «умных» городов и существующих ограничений в данной области. |
Тенденции регионального и глобального управления
|
|
164–185
|
В «новую эру» внешней политики КНР, в основе которой лежит концепция дипломатии крупной державы с китайской спецификой,Китай начал менять свою позицию в отношении Латинской Америки. В 2018 г. Си Цзиньпин официально пригласил страны Латинской Америки к участию в строительстве инициативы «Один пояс, один путь», тем самым включив регион в сферу своих глобальных интересов. Статья посвященаисследованию основных направлений сотрудничества Китая и государств ЛКА и изменениям форм и инструментов политики Пекина в отношении латиноамериканских стран. Авторы анализируют степень вовлеченности государств региона в инициативу «Один пояс, один путь», а также рассматривают плюсы и минусы усиления влияния Китая в регионе для стран Латинской Америки.Методологической основой работы являются положения теории «властного транзита», через призму которой рассматривается фактор США в китайско-латиноамериканских отношениях. Итоговая часть статьи посвящена вызовам для Вашингтона от усиления влияния Китая в ЛКА.
Публикация выполнена при поддержке Программы стратегического академического лидерства РУДН |
|
|
189–207
|
Прочное партнерство между Организацией Объединенных Наций (ООН) и Африканским союзом (АС) имеет важное значение для достижения стратегического сближения и согласованности, а также эффективных решений сложных проблем мира и безопасности в Африке. В данной статье рассматривается взаимосвязь миротворчества ООН и АС через исследование миротворческих операций в Африке. Автор делает попытку проанализировать ключевые проблемы в партнерстве ООН и АС по поддержанию мира, в том числе, отсутствие четкой регламентации действий в условиях конфликта, несмотря на попытки выработать общие подходы к миротворчеству со стороны ООН и АС; необходимость установления равноправного, полного и конструктивного участия женщин в миротворческом процессе; проблемы во взаимоотношениях Совета Безопасности ООН и Совета мира и безопасности Африканского союза. Ключевыми задачами исследования являются следующие: проанализировать институциональную структуру африканской архитектуры мира и безопасности, эволюцию партнерства ООН и АС на примерах реализации совместных миротворческих миссий, проблемы их сотрудничества, а также оценить результативность сотрудничества ООН и АС. На основе структурного анализа африканской архитектуры безопасности, количественных методов оценки и сравнительного анализа статистики ООН и АС по партнерскому миротворчеству, а также по участию женщин в миротворческих операциях в Африке с 2003 по 2019 год, структуры голосования стран А3 по резолюциям Совета Безопасности ООН по африканскому миротворчеству, автор приходит к выводу, что существует прямая зависимость между ухудшением ситуации с безопасностью в Африке и уровнем стратегического партнерства между ООН и АС; и что в долгосрочной перспективе приоритетной задачей будет помощь национальным правительствам в предотвращении причин конфликтов, что позволит учитывать местную специфику африканских государств при разрешении и предотвращении конфликтов. |
|
|
208–223
|
В статье рассматривается развитие и текущий статус Североатлантического альянса на Балканах. Анализ регионального продвижения НАТО позволяет рассматривать его как часть общей экспансии данной структуры на Восток. Беспрепятственное расширение в восточном направлении продолжалось до 2006 года, когда на балканскую арену вернулась Россия в рамках стратегического проекта трубопровода "Южный поток". Неожиданное появление “нового” игрока отчасти активизировало процесс вступления в НАТО региональных политий. Российское присутствие косвенно инициировало другие значимые события на полуострове, например, провозглашение “Республики Косово”. В настоящее время Россия остается главным раздражителем для НАТО и коллективного Запада на Балканах. Союзники оказывают значительное давление на региональные элиты с целью избежать их более тесных экономических и политических связей с Москвой. Предпринимаются очевидные усилия для того, чтобы поставить любые виды взаимодействия с РФ под общий контроль. С 2014 года местные страны-кандидаты и страны-члены НАТО проводят ярко выраженную антироссийскую политику. В свою очередь, Россия делает ставку на традицию прочных отношений с балканскими государствами. Москва также предлагает Балканам альтернативную интеграционную модель – экономическое сотрудничество в рамках Евразийского экономического союза. И первое, и второе вызывает вопросы. ЕАЭС не доказал свою жизнеспособность и эффективность в среднесрочной или долгосрочной перспективе. Однако на уровне идеи он в любом случае конкурирует с желанным, но столь трудно достижимым членством балканских стран в ЕС. Все это вместе взятое требует от НАТО дополнительных усилий для сохранения доминирующей роли и положения в регионе, что снижает ранее достигнутые ими результаты с точки зрения глобального управления на балканской арене. |
|
|
224–249
|
В статье рассматривается роль Всемирной таможенной организации в реализации Соглашения об упрощении процедур торговли (далее – Соглашение, СУПТ), являющегося одним из важных направлений современного многостороннего регулирования международной торговой системы. Проведен постатейный анализ Соглашения и Киотской конвенции, а также оценка потенциального и реального влияния инструментов ВТамО на его реализацию. Отмечается отсутствие методик и системы показателей оценки эффективности и результативности такой работы, что не позволяет оценить качество и эффективность проводимых мероприятий. Ключевым вопросом в достижении качественных сдвигов в реализации Соглашения была бы детальная диагностика состояния дел в развивающихся и наименее развитых странах, конкретизация и оцифровка данных о приоритетных направлениях, объемах и сроках оказания им всех видов помощи и поддержки. В заключение обоснована важность адекватной самооценки странами готовности к имплементации Соглашения, актуальность развития необходимого для реализации Соглашения потенциала, а также двухстороннего и многостороннего сотрудничества с донорами. Сформулированы предложения по совершенствованию работы ВтамО и ВТО по обеспечению своевременной имплементации Соглашения. |
|
|
250–274
|
«Группа двадцати» объединила лидеров ключевых стран с развитой экономикой и формирующимся рынком для борьбы с финансово-экономическим кризисом 2007–2008 гг., реформирования международной архитектуры, разработки нового глобального консенсуса, обеспечения экономического восстановления и сильного, устойчивого и сбалансированного роста. Созданная как антикризисный механизм и определенная членами как главный форум международного экономического сотрудничества, «двадцатка» превратилась в хаб глобального управления. Начиная с первого саммита с «Группой двадцати» были связаны большие ожидания, и она стала объектом исследований и оценок аналитиков, средств массовой информации и широкой общественности. Обсуждения, решения и обязательства каждого саммита тщательно изучаются. Критики «двадцатки» утверждают, что она потеряла актуальность и не смогла эффективно реагировать на деградацию многосторонности, пандемию COVID-19 и вызванный ею кризис. В данной статье применяется логика исторического институционализма для исследования характера динамики эволюции «двадцатки»: спроса на лидерство с ее стороны; расширения повестки дня и институционализации; легитимизации, подотчетности и взаимодействия с партнерами. Анализ позволяет сделать вывод, что «Группа двадцати» изменила тенденции, создав более инклюзивное глобальное управление, которое интегрирует обширные и разнообразные сети сотрудничества «Группы двадцати» с сетями других международных институтов и групп взаимодействия, участвующих в процессах деятельности «двадцатки». Сетевое управление, наряду с ротацией председательств, механизмом «Тройки» и механизмами взаимодействия в формате «аутрич», усиливает влияние «двадцатки» и ее восприятие как легитимного института. Выгоды от первых решений, сложившаяся и расширяющаяся повестка дня, модели взаимодействия, когнитивные сценарии, общие идеи и интернализированные нормы стали мощными эндогенными источниками стабильности, усиливаемыми петлями позитивной обратной связи. Несмотря на напряженность в отношениях между членами, ценность и глобальные общественные блага, генерируемые «двадцаткой», реальная и ожидаемая отдача от ее деятельности стали существенными стимулами для продолжения взаимодействия в этом формате, поддерживали ее постоянное развитие и усиливали зависимость от избранного пути. Обратной стороной устойчивости «Группы двадцати» стала ее неспособность выступить с инновационными инициативами на фоне распространения COVID-19 и обеспечить мощное лидерство, необходимое миру для преодоления пандемии и связанных с ней экономического и социального кризисов. Несмотря на это, «Группа двадцати» остается ключевым хабом современного глобального экономического управления. Однако инертность («эффект блокировки») может повлечь за собой риск потери «двадцаткой» актуальности в сравнении с другими институтами.
Cтатья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС
|
|
|
.jpg)
.jpeg)
.png)
.jpg)
© 
