2020. т. 15. №3

Фокусом настоящего доклада является оценка многочисленных вызовов, которые цифровая трансформация бросает существующей политической практике. В подавляющем большинстве своем, политические меры сегодня вырабатываются, исходя из того, что продукты и активы материальны; что географические границы и локации являются фиксированными; что существуют транзакционные издержки, ограничивающие масштабы и охват взаимодействий и продуктовых предложений; и что спрос и предложения формируются в условиях ограниченности ресурсов. Цифровая трансформация радикальным образом воздействует на все эти факторы и эффективность основывающейся на их анализе политики.  

Концентрируясь, скорее, на природе обусловленных цифровой трансформацией перемен, а не на технологиях самих по себе, доклад является попыткой предложить всеобъемлющий взгляд на происходящие изменения для достижения понимания на более фундаментальном уровне того, где при выработке политики будут возникать точки напряжения. Авторы стремятся раскрыть последствия цифровой трансформации для политики в различных сферах, с тем чтобы выработать аргументы в пользу целостного, кросс-секторального подхода к разработке последовательных и взаимно усиливающих друг друга политических мер. Цель доклада состоит в том, чтобы дать старт разработке чек-листа, с которым можно было бы сопоставлять действующие и вновь разрабатываемые политические меры для оценки их целесообразности и соответствия требованиям цифровой эпохи.

В докладе рассматриваются три ключевые направления, по которым цифровая трансформация воздействует на модели функционирования экономики и общества, а именно: i) масштаб, охват и скорость; ii) собственность, активы и экономическая ценность; и iii) отношения, рынки и экосистемы. Эти три направления рассматриваются через призму семи «векторов» цифровой трансформации, пронизывающих практически все области политики. Изменения в масштабе, охвате и скорости являются результатом конверсии информации в цифровые биты, которые могут обрабатываться и анализироваться компьютерами. Удешевление и ускорение оцифровки информации, экспоненциально нараставшие в последние 50 лет, влияют на природу активов, которые генерируют ценность, а также на то, как распределяются права собственности и где создается ценность. В свою очередь, эти изменения, подкрепленные появлением цифровых платформ, воздействуют на структуру и функционирование рынков и тем самым создают новые экосистемы предложения, спроса и обмена. А уже эти сдвиги влияют на то, как развиваются, поддерживаются и локализуются отношения, как экономические, так и социальные. Для каждого из семи векторов цифровой трансформации в докладе приводятся примеры последствий для политики, а в ряде случаев описываются возможные подходы к адаптации политики. Будучи иллюстративными, эти примеры позволяют сформировать дополнительную точку зрения на векторы цифровой трансформации.

После финансового кризиса 2008 года международные финансовые институты изменили свои взгляды на преимущества либерализации счета движения капитала и управления потоками капитала. Международный валютный фонд (МВФ) начал публично выражать поддержку тому, что традиционно называется «меры контроля за движением капитала». К сожалению, конкретное влияние ограничений на движение капитала до сих пор не определено, и они создают искажения, если остаются в силе на неопределенный срок. В настоящем исследовании используются квартальные данные о мерах контроля за движением капитала в 25 странах с формирующейся рыночной экономикой за период с 2000 по 2016 гг. По результатам изучения панельной векторной авторегрессии (PVAR), разложения дисперсии и анализа функций импульсного отклика исследование предоставляет дополнительные доказательства некоторых внутренних эффектов введения ограничений на потоки капитала. Результаты показывают, что ограничения оказались более эффективными после финансового кризиса 2008 года, позволив добиться большей автономии денежно-кредитной политики и стабильности обменного курса. Как ни странно, результаты не показывают какого-либо значительного влияния ограничений на накопление международных резервов. В исследовании подчеркивается необходимость следования руководящим принципам международных финансовых организаций для эффективного управления внешними потоками капитала и лучшей координации макроэкономической политики в целях нахождения оптимального сочетания мер политики.

В последние годы в мире наблюдается устойчивый рост объемов “много-двусторонней” помощи – целевых взносов, направляемых странами-донорами по каналам многосторонних организаций. Особо широко задействуются финансовые посреднические и трастовые фонды Группы Всемирного банка - в том числе при оказании помощи “хрупким” государствам - приоритетной с точки зрения достижения Целей устойчивого развития группы реципиентов. При этом финансовые посреднические фонды (ФПФ) изучены значительно хуже, чем трастовые.

Цель статьи - обозначить специфику ФПФ Всемирного банка как многостороннего  механизма трансфера помощи в политически нестабильные регионы на примере Транзитного фонда «Довильского партнерства», учрежденного в 2012 г. с целью поддержки государств Ближнего Востока и Северной Африки, временно утративших устойчивость в результате “Арабского пробуждения”. В вводном разделе рассмотрены отличительные черты ФПФ как многосторонних механизмов содействия международному развитию, а также выгоды и риски, сопряженные с их использованием, которые далее проиллюстрированы на примере процедуры учреждения, структуры управления и особенностей мобилизации и распределения средств указанного Транзитного фонда.

Сделан вывод, что гипотетически ФПФ - достаточно удобный для всех участников взаимодействия механизм трансфера средств – особенно в политически нестабильные регионы. Однако на деле все определяется политическим контекстом их учреждения и функционирования, и история Транзитного фонда “Довильского партнерства” – лучшее тому подтверждение. По целому ряду параметров (процедура учреждения, структура управления) этот механизм мало чем отличался от других фондов того же типа. Но его работа оказалась сопряжена с рядом сложностей, не характерных для большинства ФПФ, преимущественно ориентированных на более политически нейтральные сектора. Возникли они вследствие таких факторов, как примат формальных договоренностей в рамках “Довильского партнерства”, уникальность состава участников и глубина расхождений между ними, а также кардинальное ухудшение политического климата в арабском мире и вне его в 2014 г. Это не только смешало планы по расширению круга доноров или мобилизации запланированного объема средств, но и обусловило политизацию их распределения. Политические риски, воплотившиеся в деятельности Транзитного фонда, могут проявиться и в других ФПФ, ориентированных на государства, причисляемые к категории «хрупких», что требует учета прошлого опыта и приоритизации вопросов оценки и смягчения таких рисков при запуске новых механизмов. 

Исследование подготовлено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта No 17-37-01018-ОГН.

Пандемия нового коронавируса подрывает положение трудовых мигрантов за рубежом, так как именно отрасли с высокой концентрацией мигрантов оказались под наибольшим давлением из-за введения ограничительных мер. Данный процесс привел  к массовому росту безработицы среди мигрантов, и, как следствие, к снижению объемов денежных переводов. Для стран нетто-получателей денежных переводов это становится дополнительным фактором давления на динамику их ВВП, платежный баланс и бюджет, а также ведет к росту бедности населения.

Данная работа позволяет оценить влияние пандемии и связанного с ней экономического кризиса на масштабы сокращения денежных переводов мигрантов в странах-получателях, а также определить роль международных финансовых организаций в смягчении возникших проблем. В странах Центральной Азии и Южного Кавказа (кроме Азербайджана), объем финансирования, выделенного МВФ и Всемирным банком покрывает около 9-20% от общего объёма переводов. Этой поддержки может быть недостаточно вследствие ожидаемого падения трансфертов, снижения доходов от туризма и общей слабости экономической активности, а процесс распределения ресурсов может быть малоэффективен из-за низкого качества их государственных институтов. В странах Европы со средним и низким уровнем развития МВФ и Всемирный Банк выделили более 7,7 млрд долл. США в целях поддержания экономики, благосостояния населения и для финансирования внешнего и внутреннего дефицита МВФ и Всемирный Банк, из них 5 млрд долл. США – новое соглашение Украины с МВФ в формате Stand-By. За исключением Украины, Македонии и Болгарии (последней кредиты и гранты пока не были предоставлены), для исследуемых стран Европы коэффициент покрытия варьируется от 2% до 18% по отношению к объему переводов, полученных в 2019 году .

Таким образом, оценки динамики ВВП в странах-получателях денежных переводов по итогам 2020 года, предложенные МВФ и Всемирным банком, и ожидания локального правительства могут быть недооценены на фоне недостаточной финансовой поддержки. Дополнительное давление может оказать продление и/или ужесточение карантинных мер, неопределенность в восстановлении привычного ритма активности потребителей и производителей, а также сроки возобновления мигрантами их трудовой деятельности за рубежом.

В работе проведено комплексное исследование различных аспектов финансовой интеграции Евразийского экономического союза (ЕАЭС) на современном этапе развития. С точки зрения интересов России и с учетом её председательства в ЕАЭС в 2018 г. анализируются как возможности и перспективы, так риски и ограничения. Авторы приходят к выводу о необходимости дальнейшего углубление финансовой интеграции, которая способна дать мощный системный эффект и достичь нескольких взаимосвязанных целей, в том числе, придать новый импульс евразийской интеграции и преодолеть относительную стагнацию вследствие исчерпания естественных интеграционных эффектов «стартового этапа» ЕАЭС. При этом авторы исходят из положения о совпадающих интересах (в абсолютном большинстве случаев) всех стран Союза в финансовом интеграционном сегменте. Подчеркивается, что успех евразийского проекта может обеспечить многосторонний подход с акцентом на согласованные действия, в результате которых выгоды от финансовой интеграции получают все участники ЕАЭС как по отдельности, так и вместе взятые.

В статье проведен глубокий анализ нормативных документов Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), дано сопоставление по ряду параметров финансовой интеграции с другими интеграционными объединениями (ЕС, АСЕАН). С учетом полученных данных рекомендуются наиболее перспективные направления финансовой интеграции в среднесрочной перспективе, с учетом обязательств стран ЕАЭС. Перечень приоритетных мерпо развитию интеграционного сотрудничества в области создания единого финансового рынка представлен в двух измерениях - наднациональном (для ЕАЭС) и государственном (для России).

Статья написана в рамках проекта «Анализ перспективных направлений развития евразийской интеграции с учетом стратегических задач социально-экономического развития Российской Федерации и задач российского председательства в ЕАЭС в 2018 году», выполняемого в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2018 г.

Настоящая статья посвящена дискуссии по проблеме локализации данных. Автор рассматривает вопросы управления, хранения и владения данными наряду с позицией развивающихся стран в деле обеспечения сохранности данных и цифровой безопасности в условиях стремительной глобальной цифровизации. В данном контексте решением возникающих проблем может стать переход к политике локального хранения персональных данных.

Локализация данных может содействовать снижению цен на рынке данных наряду с внедрением технических инноваций. При наличии соответствующих правовых рамок защищенность пользовательских данных также возрастёт. Кроме того, локализация данных в развивающихся странах может снизить опасность утечек данных и сопутствующих убытков.

Социальные проблемы на глобальном Юге часто объясняются ссылками на внутренние факторы или качество институтов в этих странах, в то время как националистический подход к их объяснению подвергаются серьезной критике. Спор о правильном способе определения проблем стран глобального Юга носит не только эпистемологический, но и политический характер. В данной статье, через идеи о формах гегемонии, анализируется, как объяснительный национализм институционализируется в операционной логике международных организаций. В качестве примера авторы анализируют долгосрочные проекты в рамках ООН в сфере многонациональных предприятий (МНП). Авторы следят за процессом, в котором повестка дня, сфокусированная на регулировании МНП, сместилась в сторону местных институтов и упора на «партнерство» вместо регулирования. Анализ демонстрирует, как политический импульс и внешние вызовы влияют на дальнейшую укорененность этих тенденций.

Избрание Дональда Трампа привело к изменению направления внешней политики США в отношении Латинской Америки, в частности за счет введения новых санкций против кубинского правительства (начало новой холодной войны с островом) и попытки смены режима в Венесуэле и Никарагуа, чьи правительства рассматривались элитой Вашингтона как угроза. В сентябре 2018 года во время выступления на открытии сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке Дональд Трамп вновь обратился к принципам Доктрины Монро дабы предотвратить иностранное вмешательства в дела западного полушария. Это был прямой намек на Китай и Россию. Такое изменение политики США в отношении Латинской Америки оказало большое влияние на китайско-латиноамериканские отношения, в которых политическое давление и агрессивная риторика направлены на ограничение китайского присутствия. В соответствии с этой ситуацией, цель данной статьи - понять мотивы, стоящие за этим новым подходом Соединенных Штатов в их отношениях с Латинской Америкой, и то, как это руководство может повлиять на китайско-латиноамериканские отношения.

Исходя из предпосылки, что каждая страна имеет свой собственный способ интерпретации и реагирования на международные события, исследование стратегической культуры стремится предоставить важный инструмент анализа для понимания и объяснения того, как страны видят мир и что движет их внешней политикой и формирует их предпочтения. Учитывая тот факт, что рост числа стран с формирующейся рыночной экономикой способен повлиять на соотношение сил в международной системе, в настоящем исследовании предпринимается попытка рассмотреть и сравнить стратегическую культуру двух наиболее важных стран из этой группы - Бразилии и Индии. Хотя все-таки эти государства демонстрируют совершенно разные модели стратегического мышления, которые заставляют их идти разными путями к достижению своих целей, обе страны разделяют убежденность в том, что их величие, а также необходимость играть более значительную роль в своих регионах предопределены. Эта особенность делает их основными заинтересованными сторонами в трансформации глобальной повестки и баланса сил. Будучи крупнейшими странами в своих соответствующих регионах, Бразилия и Индия могут способствовать формированию будущего Латинской Америки и Южной Азии. Их поведение на международной арене может не только обусловить внешнюю политику, политику безопасности и внутреннюю политику и стратегию их соседей, но и повлиять на амбиции других держав, заинтересованных во влиянии в соответствующих регионах. Таким образом, анализ стратегической культуры этих двух стран может помочь политикам и ученым понять, что лежит в основе представлений и амбиций стран, что влияет на их внешнюю политику и политику в области безопасности и движет ею, как они видят мир и почему они ведут себя определенным образом.

С возвышением Китая реформирование институтов глобального управления стало важной частью китайской дипломатии. В зависимости от того, является ли целью создание новых международных правил, либо переосмысление и адаптация существующих, мы можем разделить пути восходящей державы в реформе глобального управления на четыре типа: замещение, дополнение, преобразование и избегание. Почему Китай выбирает тот или иной путь реформирования существующих международных институтов, в которых доминируют США? Основываясь на теории «постепенных институциональных изменений» в рамках исторического институционализма, данная статья приходит к выводу, что возможности вето сформировавшейся державы и гибкость существующего международного института являются двумя определяющими факторами выбора пути восходящей державы в реформе глобального управления. Эта теоретическая основа применяется для объяснения поведения Китая в четырех сферах: суверенное кредитное рейтингование, международная валютно-финансовая система, соглашения о свободной торговле и многосторонние банки развития. В сфере суверенного кредитного рейтингования сильные возможности вето США и низкая гибкость существующих международных рейтинговых институтов заставляют Китай пойти по пути избегания. В международной валютно-финансовой системе сильные возможности вето США и высокая гибкость специальных прав заимствования МВФ предопределяют для Китая путь дополнения. В области соглашений о свободной торговле слабые возможности вето США и низкая гибкость Транстихоокеанского партнерства заставляют Китай встать на путь замещения. Что касается многосторонних банков развития, слабые возможности вето США и высокая гибкость правил Всемирного банка приводят к выбору Китаем пути преобразования.

Доходы от экспорта нефти по-прежнему являются ключевым фактором формирования бюджета и развития деловой активности в российской экономике, а также экономиках других стран-нефтеэкспортеров. Поэтому выявление основных причин изменения цен на нефть, адекватная оценка их значимости, а также построение прогноза развития рынка и возможных сценариев поведения на международной арене необходимы для грамотного планирования государственной политики и формирования реалистичного бюджета. Деятельность ОПЕК традиционно рассматривается в числе основных геополитических факторов, которые могут существенно влиять на формирование цены на нефть.

На настоящем этапе еще рано делать полноценные оценки влияния всего комплекса факторов на колебания цены на нефть в текущем кризисе, несмотря на то что первые попытки уже предпринимаются как в форме ситуационного анализа, так и полноценных статей в рецензируемых журналах. Однако анализ имеющихся исследований, которые проводились начиная с конца 60-х годов для всех случаев резкого роста или обвала цен на нефть, позволяет систематизировать доказанные результаты и понять, в каких случаях геополитические факторы являются определяющими, а в каких их влияние крайне ограничено или вовсе отсутствует. Такая систематизация и выделение основных тенденций развития рынка нефти и его исследований, а также попытка прояснить роль ОПЕК на современном этапе развития нефтяного рынка является целью данного анализа.

По результатам исследования делаются следующие выводы. Во-первых, геополитические факторы имели разную степень влияния в различные периоды исследований: в 60-70е годы влияние было значительным, фактически определяющим, затем неуклонно сокращалось, уступая место экономическим детерминантам (прежде всего, параметрам спроса). Во-вторых,ключевой особенностью влияния геополитических факторов на ситуацию на нефтяном рынке является опосредованность: ожидания относительно будущих событий, которые теоретически могут привести к изменению рыночных условий, прежде всего предложения нефти, оказывают большее воздействие на цены, чем сами эти события. В-третьих, ОПЕК (+) и происходящие в её членах политические процессы по-прежнему являются наиболее значимыми из всех геополитических факторов, влияющих на цену на нефть. В-четвертых, влияние ОПЕК как картеля неуклонно сокращалось начиная с 1980-х годов, он потерял возможность устанавливать цены, и сейчас его функция заключается в попытке корректировки цены, получаемой в результате процессов на рынке. В-пятых, влияние ОПЕК сокращается ввиду нескольких основных факторов: трансформация рынка нефти, изменение его характера с сырьевого на фактически финансовый; сланцевая революция и развитие добычи в странах, которые не входят в организацию и, в случае с США, еще и являются крупнейшими потребителями; развитие альтернативной энергетики и возобновляемых источников.

Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС