На протяжении последних нескольких лет проблематика экономических санкций превратилась из относительно маргинальной в одну из центральных тем внешнеполитического дискурса – как на Западе, так и в России. О санкциях говорят и пишут государственные деятели и правительственные чиновники, дипломаты и бизнесмены, журналисты и лидеры гражданского общества. По понятным причинам, большинство участников дискурса не могут претендовать на роль беспристрастных, отстраненных аналитиков: на их позиции так или иначе влияет идеологическая ангажированность, наличие своей политической повестки, эмоции текущего исторического момента. Между тем, обширный эмпирический материал, накопившийся за последнее время в сфере использования экономических санкций как внешнеполитического инструмента, создает предпосылки для вывода дискурса на новый экспертный уровень, создания новых концептуальных рамок анализа явления санкций и встраивания данной проблематики в более широкий контекст современных теорий международных отношений.

Эта задача связанна с определенными трудностями, поскольку эволюция механизмов санкций происходит буквально на наших глазах, и к тому же эта эволюция протекает на фоне начавшейся фундаментальной трансформации мировой политики в целом, исход которой пока далеко не ясен. Тем не менее, уже сегодня можно выделить целый ряд принципиальных вопросов о настоящем и будущем экономических санкций, требующих обсуждения на экспертно-аналитическом уровне. Перечислим некоторые из них.

Во-первых, с чем связано резкое расширение практики экономических санкций в современных международных отношениях? Сторонники данной практики любят говорить, что санкции нередко оказываются единственной альтернативой применению военной силы. Соответственно, более частое использование инструмента санкций свидетельствует о возросшем «гуманизме» мировой политики, выражающемся в нежелании и неготовности ведущих держав осуществлять военно-силовые акции против своих оппонентов. Противники санкций утверждают, что санкции чаще всего оказываются альтернативой дипломатии и заменой других традиционных внешнеполитических инструментов. Соответственно, надо говорить не о «гуманизме», а о кризисе традиционного внешнеполитического инструментария, суррогатом которого и выступают санкции.

Во-вторых, каковы реальные критерии эффективности экономических санкций? Многие исследователи, занимавшиеся анализом санкций, убедительно доказывали, что в большинстве случаев цели, ставившиеся инициаторами санкций, оказывались недостижимыми. Более того, нередко санкции оказывались в этом смысле явно контрпродуктивными. Тем не менее, санкции не отменялись, политика санкций продолжалась в течение многих лет и даже десятилетий. Вероятно, нужно искать какие-то объяснения примечательной устойчивости режима санкций, выходя за рамками декларативных целей. Например, больше внимания стоит уделять внутриполитическому контексту (санкции США в отношении Кубы) или сложному балансу сил внутри группировок стран, применяющих санкции (санкции Европейского Союза в отношении России).

В-третьих, напрашивается вопрос о диалектике взаимодействия расширения практики экономических санкций и продолжающихся процессов экономической глобализации. Справедливо ли предположить, что по мере развития глобализации эффективность санкций будет снижаться, поскольку будут постоянно появляться новые и новые способы обойти, саботировать и или игнорировать соответствующие ограничения? Или, наоборот, дальнейшее расширения практики применения экономических санкций, наряду с другими важными факторами, в итоге приведет к торможению экономической глобализации или даже к полному изменению ее нынешней траектории?

Список этих вопросов легко продолжить. В статьях авторов специального номера журнала «Экономические санкции, глобальное управление и контуры будущего миропорядка» предпринята попытка комплексного подхода к анализу экономических санкций, с учетом наличия различных типов этих санкций, объектов их воздействия и механизмов их принятия. Хотелось бы надеяться, что представленные в номере материалы послужат стимулом для дальнейшей дискуссии по данному вопросу, имеющему как очевидное прикладное, так и бесспорное академическое значение.