В статье поднимается вопрос о причинах сохраняющегося лидерства США в области применения экономических санкций. Вопрос рассматривается в контексте более широкой дискуссии о структуре мирового порядка после Холодной войны. Санкции понимаются как инструмент властных отношений и средство принуждения «стран-целей» к выполнению требований «стран-инициаторов». Опыт использования санкций говорит о том, что с точки зрения экономической власти современный мир сохраняет признаки однополярности, а полицентричное мироустройство пока остается лишь одним из возможных вариантов будущего. Ключевой исследовательский вопрос – почему США до сих пор обладают значительным запасом влияния в области использования экономических санкций, несмотря на мощь остальных игроков? Помимо доминирования США в мировой финансовой системе, мы выделяем два других фактора, которые поддерживают претензии на гегемонию США. Первый – относительная слабость ООН как основополагающего инструмента глобального управления. ООН хотя и является единственным легитимным источником санкций, значительно уступает США в скорости их использования, а также контроле за их исполнением. При этом сами США небезуспешно стараются использовать ООН как механизм легитимации своих односторонних мер. В вопросе санкций они также играют наиболее активную роль в СБ ООН, пытаясь легитимировать свои программы, а затем дополняют их односторонними мерами. Второй – разница в подходах к выполнению требований США со стороны национальных государств и частного бизнеса. Если правительства часто критикуют действия США, то частный бизнес зачастую подчиняется американским требованиям при наличии иной политической позиции своего правительства. В итоге даже мощные экономические центры силы не могут трансформировать свою экономическую мощь в политическую власть, сопоставимую с американскими возможностями. Большой вопрос состоит в том, как долго Вашингтон сможет удерживать свое превосходство? Кроме того, большим практическим вопросом остается политическая эффективность санкций – их способность привести к реальным изменениям в политике стран-целей.