С тех пор, как «Группа двадцати» стала форумом лидеров государств по экономическим и финансовым вопросам, то есть, с ноября 2008 г., развитие международной валютной системы стало отражать трансформацию глобальной экономики в результате получения Китаем статуса второй крупнейшей экономики в мире и статуса крупнейшего экспортера, а также из-за связанных с этим ограничений глобального управления, в особенности ограничений так называемых Бреттон-Вудских институтов. Согласно данной статье, после начала международной дискуссии о недостатках международной валютной системы, а именно, после речи Чжоу Сяочуаня в марте 2009 г., Китай стал стремиться к интернационализации своей валюты, юаня, чтобы сделать ее одной из ключевых международных валют. В этих целях Китай разработал политику, направленную на облегчение международного использования юаня без полного открытия внутренних рынков капитала – условия полностью конвертабельной международной валюты. В статье показана траектория развития юаня в последние пять лет и сделан вывод о том, что юань стал скорее региональной, чем международной валютой. Рассмотрены ограничения, с которыми сталкиваются китайские власти, когда они пытаются продвигать юань среди иностранных инвесторов, в то же время стремясь сохранить контроль – «управляемую конвертируемость» - над потоками капитала в страну и из страны. Автор приходит к выводу, что решение о включении юаня в корзину СДР МВФ символизирует ожидаемый эволюционный переход международной валютной системы от долларового доминирования к мультивалютной структуре. Тем не менее, этот переход займет несколько лет, и в ближайшее время международное управление будет продолжать отражать влияние эмитентов ключевых международных валют.