2016. т. 11. №2

Евразийский экономический союз – новая интеграционная группировка на постсоветском пространстве – вызывает повышенный интерес как субъект мирового хозяйства, потенциально способный стать новым региональным и мировым игроком. В статье представлен анализ эффективности евразийских интеграционных процессов и предложен ряд мер по укреплению экономических связей между странами – участницами ЕАЭС через выявление и создание общих экономических интересов.В статье отмечается, что геоэкономический потенциал ЕАЭС высок, и хотя значительная его часть (80–87%) приходится на Россию, что еще раз подчеркивает роль страны как интеграционного ядра, выгоды от ЕАЭС распределяются между странами-участницами неравномерно. При этом они носят несистемный и недолгосрочный характер, что в конечном итоге при изменении конъюнктуры международных экономических отношений может стать угрозой существованию ЕАЭС. Анализ экономической взаимосвязи и взаимозависимости национальных экономик через анализ взаимной торговли товарами и услугами и инвестиционного сотрудничества показывает, что степень интеграции экономик не отвечает интересам укрепления евразийской интеграции. Период активного функционирования Таможенного союза показал, что, несмотря на существенные льготы, которые приобрели страны, товарооборот между ними не вырос, на структуру производственных и кооперационных связей не повлиял. В качестве мер по укреплению ЕАЭС в статье предложено пойти по пути разработки и реализации единой промышленной и сельскохозяйственной политики, а также предложен вариант оценки результатов этих политик.

Сопряжение евразийской интеграции и Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП) служит эффективным инструментом естественной взаимодополняемости российских и китайских усилий по стабилизации важнейшей для обеих держав Центральной Евразии, а также окончательно развенчивает миф отом, что предлагаемые Россией и Китаем проекты углубленного регионального сотрудничества имеют принципиально разную природу и, соответственно, элементы конкуренции между ними не могут иметь объективного характера. Таким образом, усилия по стабилизации этого региона могут стать для России и Китая сплачивающим фактором в общем глобальном контексте. Однако главная задача на данном этапе – определить, какие институциональные формы оптимальны для того, чтобы придать процессу формирования в Центральной Евразии «сообщества интересов и ценностей» необратимый характер. Создание устойчивых институтов продиктовано необходимостью не только развивать сотрудничество с Китаем в долгосрочной перспективе, но и упрочить основу Евразийского экономического союза. Более того, мы можем допустить, что в условиях кооперативистской динамики в российско-китайских отношениях институционализация «сопряжения» по линии ЕАЭС – Китай и внутри структуры самого Союза будет способствовать дополнительной социализации органов государственного управления стран ЕАЭС и КНР, что неизбежно приведет к повышению уровня политического доверия и внесет значительный вклад в формирование на евразийском пространстве «сообщества общих ценностей и интересов».

В статье рассматриваются возможности, которые открываются перед Россией в связи с запуском Китаем проекта Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП). Вопреки распространенному мнению, ЭПШП – это не просто транспортно-логистическая инициатива, имеющая целью обеспечить поставки китайских товаров в Европу. Это комплексный проект ускоренного развития стран Центральной Азии, являющийся реакцией Китая на экономико-политические процессы как внутри страны, так и в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом: замедление экономического роста и трансформацию модели социально-экономического развития, дивергенцию уровня доходов, усиление присутствия США в Азии, складывание новой схемы регионального разделения труда и т.д. В основе ЭПШП лежит желание Китая выстроить устойчивые региональные цепочки добавленной стоимости, перенести трудоемкие и экологически неблагополучные производства за пределы страны, дать толчок развитию северо-западных провинций, в том числе для поддержки политической стабильности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, а также обеспечить заказами китайские строительные компании. Транзит товаров выступает лишь второстепенной целью, причем обусловлен он не коммерческой привлекательностью сухопутных маршрутов, а желанием диверсифицировать риски экспортных поставок в условиях обострения военно-политической обстановки на морях. Совместное заявление России и Китая о сопряжении Евразийского экономического союза и ЭПШП, подписанное 8 мая 2015 г., снимает вопрос о якобы конкуренции двух форматов сотрудничества в Центральной Азии. ЕАЭС и ЭПШП – взаимодополняющие проекты. Первый имеет целью очертить институциональные рамки сотрудничества государств региона, а второй способен обеспечить инвестиционные ресурсы для их развития. Россия может извлечь ряд выгод от участия в реализации проекта ЭПШП. Во-первых, он создаст возможности для интеграции российской транспортной системы в транспортно-логистическую сеть Евразийского региона, тем самым обеспечив дополнительные предпосылки как для транзита и предоставления сопутствующих логистических услуг, так и для выхода на растущие рынки стран региона. Во-вторых, ЭПШП будет способствовать укреплению промышленной кооперации между соседствующими странами, создаст возможности для формирования нескольких новых экономических производственных кластеров. В-третьих, ЕАЭС и ЭПШП могут стать ядром более амбициозного проекта сотрудничества в Большой Евразии, которая может превратиться в новый центр экономического развития глобального уровня.

В статье сформулирована концепция недавних и продолжающихся усилий по созданию и развитию Евразийского союза, основанного Россией, Белоруссией и Казахстаном в 2011 г. Рассматривая два основных теоретических подхода к этому региональному проекту, мы стремимся определить роль региональной экономической интеграции (также понимаемой как изоляционистская стратегия) и геополитических соображений России, стимулирующих создание и возможное расширение Евразийского союза. Политико-экономическое обсуждение Евразийского союза выходит за пределы единого таможенного пространства и общего рынка в рамках территории бывшего СССР. В последнее время все чаще оно предполагает создание единой валютной зоны. По всей видимости, прокладываемый «Новый Шелковый путь» будет основой для новой Евразии – одного из глобальных экономических и политических игроков нынешнего столетия. В нашем анализе экономические интересы, преследуемые Россией в евразийском проекте, в сущности, неотделимы от экономических проблем геополитического значения. Мы убеждены, что главной целью российской политики является создание регионального экономического объединения со значительным экономическим суверенитетом и сильным политическим влиянием, т.е. нового центра силы в мировой экономике XXI в.Соответственно, наш анализ также показывает, что хотя российская интеграционная политика в Евразии формулируется не в антиамериканском духе, в случае успеха, скорее всего, значительный сегмент мирового рынка будет выведен из-под экономического господства и политического влияния экономических блоков, руководимых Западом.

В статье исследуется роль Бразилии как создателя новых инициатив в системе международного управления в период нахождения у власти президента Луиса Инасиу Лулы да Силва и первого президентского срока Дилмы Руссефф (2003–2012 гг.). Авторы исследуют ключевые инициативы Бразилии в региональном и глобальном управлении и то, какую роль сыграли для их реализации новые идейные и нормативные установки и впечатляющая нетрадиционная внешняя политика страны в указанный период. Основное допущение авторов, исследовавших эту тему для специального выпуска журнала «Вестник международных организаций», заключается в том, что Бразилия, по сути, не является «новым актором» в системе глобального управления, однако за последние 15 лет страна достигла небывалого и впечатляющего прогресса в изменении многосторонней повестки дня и институциональных механизмов международного сотрудничестваи урегулирования конфликтов – как в Южной Америке, так и на глобальном уровне. Бразилия обеспечила запуск новых платформ для международного сотрудничества, в том числе совместно с другими членами объединения БРИКС. Тенденции развития регионального сотрудничества исследуются авторами преимущественно на примере Союза южноамериканских наций (УНАСУР), а также инициатив Бразилии в сфере международной безопасности и здравоохранения. Вклад Бразилии приобретает еще большую значимость как часть более широкого процесса глобальных изменений, в ходе которого система глобального управления становится все более раздробленной и децентрализованной.

В связи с текущим состоянием турбулентности в мирополитических процессах весьма противоречивым представляется будущее устройство глобального управления, расстановка сил и роль в этом будущем таких формирований, как БРИКС: о его дальнейших перспективах сейчас сложно судить однозначно. Россия в рамках своего председательства сделала все возможное для налаживания диалога на разных уровнях БРИКС, увеличив количество форматов встреч по основным трекам и в формате аутрич. В принятой в Уфе Стратегии экономического партнерства БРИКС подтверждена консолидированность объединения по важнейшим вопросам финансово-экономического порядка, общим принципам взаимоотношений субъектов мировой политики и конкретным проблемам развития. Сделаны важные шаги в развитии сотрудничества внутри БРИКС в энергетике, науке, технологиях и инновациях и ряде других областей. Подготовлены соответствующие документы, планы действий. В год председательства России впервые прошли такие мероприятия, как Молодежный саммит БРИКС, Глобальный университетский саммит и Гражданский саммит – такая гражданская составляющая укрепила БРИКС. Несомненно, за время российского председательства в объединении на новый уровень была выведена заинтересованность стран БРИКС во взаимной поддержке и готовности выступать с солидарных позиций в безальтернативной на сегодняшний день системе глобального управления. Представляется, что Уфимский саммит наглядно продемонстрировал единство объединения и настроенность на конкретные дела. При этом многие встречи и консультации выявили системное расхождение позиций, а экономическая ситуация и продолжающийся в ряде стран кризис существенно ограничили сотрудничество по определенным направлениям в дополнение к имевшимся ранее политическим противоречиям. БРИКС как мощный инструмент позиционирования интересов крупных экономических акторов, не входящих в «Группу семи», наиболее эффективен во внешнем представительстве, когда объединение консолидированно выступает в рамках «Группы двадцати» или международных институтов. Консолидированная позиция БРИКС стала весьма ощутимой в этих объединениях, однако следует отметить в качестве одной из проблемных точек «пятерки» то, что пока страны БРИКС не вышли на достаточный уровень взаимодействия и отстаивания интересов в Организации Объединенных Наций. Авторами статьи выполнен комплексный анализ всего многообразия факторов, влияющих на дальнейшее становление и развитие БРИКС, а также предлагаются возможности расширения объединения за счет новых членов и варианты успешной конкуренции с новыми структурами экономического роста и региональными торгово-экономическими союзами. Они приходят к выводу о том, что для России БРИКС должен оставаться стратегическим приоритетом.

Со времени первого саммита БРИК в Екатеринбурге в июне 2009 г. прошло всего семь лет. За этот краткий период БРИКС состоялся как неформальный форум глобального управления. Страны БРИКС последовательно укрепляли сотрудничество, расширяли и углубляли сферы взаимодействия, координировали усилия для восстановления и роста своих экономик, содействия развитию стран всего мира, развивали взаимодействие с международными организациями. Эта работа была продолжена в рамках российского председательства. В данной статье рассматривается только один аспект – взаимодействие БРИКС с международными организациями. Есть три основания, определяющие актуальность анализа данного измерения. Во-первых, с самого начала возникновения БРИКС заявили о своей коллективной приверженности созданию «многополярного, справедливого и демократического миропорядка», что невозможно без взаимодействия с ключевыми многосторонними организациями. Во-вторых, повышение устойчивости, легитимности и эффективности архитектуры глобального управления определяет необходимость гибкого сочетания «институтами высшего уровня» различных моделей взаимодействия с другими многосторонними организациями. В-третьих, согласно Концепции председательства Российской Федерации в БРИКС, одной из задач форума является обеспечение качественно нового уровня взаимодействия с международными организациями. Аналитической основой исследования является теория рационального выбора институционализма. Рациональный подход особенно уместен при анализе неформальных институтов высшего уровня, объединяющих государства разных континентов, цивилизаций и уровня экономического развития. Во-первых,страны-члены действуют стратегическим образом, для того чтобы извлечь максимальные преимуществаот объединения усилий и обеспечить достижение своих приоритетов. Во-вторых, саммиты являются уникальными механизмами, в которых стратегическое взаимодействие между лидерами государств определяет политические результаты координации. В-третьих, теория рационального выбора институционализма аналитически наиболее выигрышна в применении к исследованию режимов, в которых для обеспечения институциональных изменений необходим консенсус между акторами примерно равного уровня, привыкших к стратегическим действиям – характеристики, типичные для неформальных институтов высшего уровня. В-четвертых, институты создаются волеизъявлением лидеров соответствующих стран для осуществления конкретных миссий и функций. Основная гипотеза работы заключается в том, что для получения максимальных результатов от сотрудничества в рамках БРИКС лидеры выбирают модели взаимодействия с существующими международными организациями, которые они считают наиболее эффективными для достижения своих целей. Модели не являются взаимоисключающими, но сосуществуют в деятельности неформальных институтов. Их выбор зависит от сферы и организации. Модели взаимодействия неформальных институтов высшего уровня с международными организациями отражают место и роль форума в архитектуре глобального управления. В рамках исследования используются количественный и качественный методы анализа. На основе контент-анализа документов, принятых в рамках председательства, прослеживается динамика взаимодействия БРИКС с международными институтами, выявляются основные модели взаимодействия, осуществляется сравнительный анализ с динамикой и моделями взаимодействия, характерными для предшествующих председательств. Анализ взаимодействия БРИКС с существующими международными организациями в ходе российского председательства подтверждает гипотезу о том, что выбор участниками объединения моделивзаимодействия с международными организациями отражает их место и роль в архитектуре глобального управления, предписанную их «отцами-основателями» при создании и закрепленную в ходе дальнейшей эволюции. Выбор участниками объединения модели взаимодействия с международными организациями зависит от сферы и этапа становления сотрудничества, специфики организаций, которые они считают наиболее эффективными для достижения своих целей. Создавая новые институты, БРИКС одновременно укрепляет сотрудничество с другими международными организациями. С профильными организациями ООН и ВТО взаимодействие развивается по модели «каталитического воздействия» (стимулирование или поддержка изменений и реформирования международных организаций), в то время как с «Группой двадцати» отмечается нереализованная тенденция к взаимодействию по модели «управление в союзе с многосторонними институтами». В 2015 г. отмечена тенденция к дальнейшему усилению взаимодействия БРИКС с институтами ООН, усиление поддержки «Группы двадцати» и ВТО. Первое в истории БРИКС упоминание ОЭСР позволяет предположить, что страны БРИКС готовы использовать экспертный потенциал этой организации. Что касается ШОС и ЕАЭС, учитывая, что в следующем году в БРИКС председательствует вступившаяв 2015 г. в ШОС Индия, а затем Китай, можно ожидать продолжения взаимодействия БРИКС и ШОС. В то же время, учитывая отсутствие результатов «каталитического воздействия», продолжается снижение количества обращений к МВФ и Всемирному банку в сопряжении с возрастающим количеством упоминаний НБР. Согласие БРИКС относительно тесного сотрудничества НБР с существующими и новыми финансовыми механизмами позволяет опровергнуть высказывающиеся рядом экспертов и практиков опасения относительно соперничества или конкуренции НБР с другими многосторонними банками развития.В 2015 г. закрепляется выбор БРИКС в пользу двух моделей взаимодействия с другими международными организациями: «каталитического воздействия» (стимулирование или поддержка изменений и реформирования международных организаций) и «параллельного управления» (создание собственных механизмов). Новым институтам БРИКС еще предстоит обрести собственную идентичность, заполнить лакуны в управлении, обеспечить потребности членов БРИКС и потенциально других субъектов международных отношений, занять свое место в системе глобального управления. По мере становления новых институтов можно ожидать включение в практику взаимодействия БРИКС с международными организациями по модели «управления в союзе с многосторонними организациями».

Более 100 лет назад началась фундаментальная разработка и последующее широкое применение «логики квантования» данных в области естественных и точных наук (квантовые числа). Суть этого подхода состоит в применении к наблюдаемым процессам и явлениям, их движущим силам и структуре, логики двойной природы. Например, в физике и математике это была разработка принципов корпускулярно-волнового дуализма, которая завершилась формированием квантовой механики и теории относительности. Введение в теорию и расчеты корпускулярно-волнового дуализма позволило вывести фундаментальную теорию на достаточный уровень для объяснения процессов и строения материи на релятивистских скоростях и состояниях, глубинно обосновывающих процессы, происходящие в материальном мире на макро- и микро-уровнях. Логика «квантования» данных и формулирование дуальности представлений, т.е. анализ двойной природы наблюдаемых фактов и явлений в рассматриваемом пространстве (на его макро- и микроуровнях), и были применены авторами статьи в интересах рассмотрения фактов и данных по экономической, политической и социальной динамике агентов (субъектов) мирохозяйственных процессов. Стоит заметить, что в настоящий момент анализ экономического состояния мирового хозяйства имакроэкономического субъекта строится на ряде утвержденных показателей, характеризующих динамику изменения различных объясняющих явления факторов в двумерном представлении. Подвергаясь частой критике со стороны экспертов, данные показатели неоднократно дополнялись, но выявленные недостатки подобного рассмотрения изменений экономических процессов так и не устранены. В данной статье описана теоретическая концепция структурно-топологического подхода, основанного на представлении мирового хозяйства в виде совокупности двух пространств – пространства событий и пространства состояний, дополняющих друг друга до единой системы. Результатом исследования является демонстрация данного метода представления мирового хозяйства на примере исследования интеграционных процессов, происходящих на территории стран Европейского союза и Евразийского экономического союза. Представленный метод может быть использован дополнительно к существующим методам исследования происходящих в мире изменений.