Когда в середине 1940-х годов Вторая мировая война завершилась и государства антифашистской коа- лиции заняли главенствующее положение, США и Великобритания начали реализовывать планы послево- енного восстановления Европы, а также стали создавать то, что должно было стать основой северного дискурса о развитии. Планирование, обсуждение и внедрение послевоенной сети развития осуществлялось на английском языке и с использованием английской философии. Основные институты восстановления и развития, которые были созданы в этот период, например Международный валютный фонд (МВФ) и Все- мирный банк (МБРР), транслировали свои программы и цели практически исключительно на английском языке и продолжают делать это и в настоящее время. С тех пор как около 70 лет назад, во время послево- енного восстановления, первоначально появился северный дискурс о развитии, первичное постулирование, администрирование, реализация программ и коммуникация этого дискурса проводились и проводятся на английском языке и являются процессами английской философии. Это представляет собой основную тему, которая вновь и вновь затрагивается в литературе по этой теме.

Однако действительно ли существуют проблемы с лингва франка при широких коммуникациях? Та- кой распространенный язык может выполнять необходимую инструментальную и практическую функции, минимизируя недопонимание среди культур. Тем не менее возникают два важных вопроса: 1) работает ли человеческий язык в таком культурном вакууме? и 2) как использование английского языка в планировании и внедрении будет влиять на глобальную повестку дня устойчивого развития после 2015 г.? Некоторые практики, которые занимаются проблемами развития, изучали эти вопросы, в особенности на примерах формальных дискуссий и форумов в течение последних нескольких лет. Данная работа представляет собой обзор литературы и продолжает исследования, в которых рассматривается влияние использования ан- глийского языка на формирование глобальной повестки дня устойчивого развития на период после 2015 г.