В Центральной Азии дефицит воды и водно-энергетическая проблема остаются одними из самых острых и противоречивых вызовов как устойчивому развитию региона, так и региональной безопасности. В силу затянувшегося статус-кво, неспособности пяти республик выработать консенсуальное решение самостоятельно и растущей зависимости региона от внешнеэкономической деятельности, возможности ведущих акторов и ключевых торговых и инвестиционных партнеров, в том числе России и ЕС, влиять на эти сферы играют важнейшую роль. Более того, взаимодействие внешних игроков обусловлено комплементарным характером ресурсов России и ЕС в данном направлении. Европейский союз обладает передовыми технологиями и его страны-члены имеют доступ на рынки долгосрочного капитала, в то время как Россия располагает рычагами влияния, лежащими в сфере безопасности, миграционного регулирования и обладает значительным политическим весом для оказания посреднических услуг всем пяти центрально-азиатским республикам. Цель работы состояла в определении перспектив российско-европейских отношений по данному направлению в среднесрочной перспективе. Рассмотрение предмета в первом приближении уже демонстрирует, что деятельность России и ЕС сильно отличается по уровню и инструментарию. Сравнительный анализ возможностей России и ЕС показал, что в среднесрочной перспективе комплементарный характер отношений сохранится. Россия будет брать ответственность за модерацию принципиальных вопросов(строительство Рогунской и Камбаратинской ГЭС), что сопряжено с предоставлением гарантий безопасности. ЕС будет действовать через механизмы поддержки малых и средних проектов, популяризацию принципов Водной инициативы ЕС, инвестиционную политику. Пересечение интересов России и ЕС возможно в ситуациях, когда России будет необходимо участие внешнего арбитра, т.е. субъекта, способного предоставить гарантии, связанные с ценностями: соблюдение прав человека (при переселении больших групп населения), поддержка экосистем, экспертиза – все эти вопросы неизбежно возникают при реализации крупных инфраструктурных гидротехнических проектов. На эту роль ЕС претендует и в более широком спектре вопросов.